Эпиграф:

Обсуждение походного меню. Звучат обычные походные продукты: гречка, тушонка, картошка, вареные яйца…

– Ну, суп, как обычно сварим, из пачки? — спрашивает Наталья Лушина, с подозрением косясь на своего мужа Александра, нашего походного шеф-повара.
– Да можно и не из пачки, я могу что-то поинтереснее приготовить… — вкрадчиво начинает Александр.
– Саша! — строго обрывает своего супруга Наталья.
– Да что? — вырывается из глубины поварской души, — а если сливочный, с перцем…
– Саша!.. — почти беспомощно молит Наталья…

Почем мы туда пошли?

На самом деле все это время за безобидными обсуждениями, что возьмем или что приготовим, мы скрывали свои большие сомнения: а надо ли вообще туда идти? Место ведь такое загадочное и даже, можно сказать, гиблое. Вот какой экскурс в историю Поганой Лохани подготовила Наталья Лушина:

«Верст тридцать от Слободы, среди дремучего леса, было топкое и непроходимое болото, которое народ прозвал Поганою Лужей. Много чудесного рассказывали про это место. Дровосеки боялись в сумерки подходить к нему близко. Уверяли, что в летние ночи над водою прыгали и резвились огоньки, души людей, убитых разбойниками и брошенных ими в Поганую Лужу». Так описывает Алексей Толстой то место, куда мы отправились, в своем романе «Князь Серебряный». Отправились с детской надеждой повстречать там нечто необыкновенное, хорошо бы даже и жутковатое.

Про Поганую Лохань я слышала еще в детстве от своего отца. Уроженец Карабанова, он в детстве и юности не раз бывал там с друзьями и вынес оттуда, по-видимому, довольно мрачные воспоминания. В его рассказах было зловещее бездонное болото, над которым с жалобным скрипом раскачиваются кривые деревья. Упоминал он так же и о том, что даже в солнечный летний полдень находящимся там делается не по себе, а уж о том, чтобы остаться близ болота на ночь, никто не мог и помыслить. Говорил он, что там всегда  необыкновенно тихо, так как голосистые лесные птахи облетают Лохань стороной, и, глядя на склонившиеся над темной водой уродливые деревья, ловишь себя на тревожном ожидании ЧЕГО-ТО. Кстати, это же подтверждают немногочисленные посты побывавших здесь походников, найденные нами в Интернете. «А дубы-колдуны Что-то шепчут в тумане, У поганых болот Чьи-то тени встают…» — не про нашу ли Лохань пел в популярном фильме Юрий Никулин?

Почитав все, что можно найти по данной теме, обнаруживаем, что люди знали об этом странном кольцеобразном болотце с островком в центре еще в эпоху ранней бронзы, то есть во III-II тысячелетии до н.э. Тогда в здешних местах проживали представители широко распространенной на территории Владимирской и близлежащих областей фатьяновской культуры. Об этом говорит случайно найденное поблизости (добывали глину для кирпичного завода) захоронение фатьяновца с диоритовым боевым топором. В более поздние времена болоту приписывали связь с нечистой силой не только из-за его мрачности, но и из-за необъяснимой пульсации воды, которая то наполняла водоем, то вдруг уходила. Сегодня это объясняется наличием подземного коридора, соединяющего Лохань с протекающей неподалеку речкой Печкурой. Действительно, вода здесь очень холодная и чистая, совсем не похожа на застоявшуюся болотную.

Продолжаем листать А. Толстого: «Даже среди белого дня болото имело вид мрачной таинственности. Большие деревья, лишенные снизу ветвей, поднимались из воды, мутной и черной. Отражаясь в ней, как в туманном зеркале, они принимали чудный вид уродливых людей и небывалых животных. Не слышно было вблизи болота человеческого голоса. Стаи диких уток прилетали иногда плескаться на его поверхности. В камыше раздавался жалобный крик водяной курочки. Черный ворон пролетал над вершинами дерев, и зловещее карканье его повторялось отголосками». Не удивительно, что такое место люди считали и считают до сих пор прибежищем нечистой силы!

 Вагончик тронется, перрон останется

…Саша все-таки приготовил салат – контейнер с этим непоходным блюдом, принесенный на железнодорожный вокзал в пакете, явно выбивался из общей экипировки нашей группы. Пока нас четверо, еще двое присоединятся в Карабаново. Мы едем «веселым» поездом, в состав которого в это утро вошло всего два вагона: жесткий и мягкий. Выбираем мягкий и чувствуем себя прямо как пассажиры поезда дальнего следования – не хватает только чая в подстаканниках и наборов постельного белья. Жесткий вагон густо набивают кольчугинские дачники – в разгаре сезон сбора урожая.

За окнами вагона проносятся еще по-летнему зеленые березы, стройные елки, розовые поляны кипрея. Ближе к Карабанову пейзаж становится немного другим: появляется больше сосен, любящих песчаные почвы, а леса выглядят более воздушными… Где-то, в одном из таких лесов нас ждет загадочное место – Поганая Лохань. Чем оно нас встретит?

 Карабаново

Вежливая проводница предупреждает нас, что мы приближаемся к Карабанову. Погода радует: день обещает быть теплым. В городе к нам должен присоединиться наш внештатный корреспондент Стас Михайлов – он давно мечтал о походе в аномальное местечко и обещал быть «как штык». А пока мы выбираем направление движения по улице Строительной в сторону Коровинского кладбища, где нам и предстоит встретиться со Стасом. Местных жителей своими расспросами пока не озадачиваем: примерный маршрут до Поганой Лохани у нас есть. Посматривая на дальний лес с зияющими проплешинами сухих елей, мы уже начинаем испытывать тревожное состояние.

…Тревогу усилил Стас – своим внешним видом. С одной стороны лица у него надулся «хороший» флюс. Предполагая, что ночь ожидается холодная и вообще неизвестно какая, мы пытаемся воззвать к рассудку нашего внештатника, мол, оно тебе надо? А если состояние ухудшится?

«Спокойно, девочки, — обращается он к женской половине группы. — Я так долго этого ждал, что назад уже не поверну!» Мужество Стаса и его уверенность в завтрашнем дне успокаивают нас. И мы даже не реагируем на то, что он с жадностью обрывает пыльную сливу и шиповник с придорожных кустов и отправляет их за свою опухшую щеку.

Кстати, эти кусты изобилуют у дороги не случайно: мы приближаемся к дачному товариществу «Дружба». На доске объявлений товарищества и всех столбах и заборах расклеены объявления о пропаже сухопутной черепахи. Нашедшему предлагается большое вознаграждение. Мы мечтаем, что найдем эту черепаху и обогатимся. А Александр упрекает нас за меркантильность и мечтает, как будет кормить нас черепаховым супом. Так, в мечтах, мы и плутаем по этой «Дружбе», не находя нужной дороги. Навигаторы барахлят и отправляют нас в обратный путь. Что за ерунда? Где же эта Лохань?

 Местные сюда не ходят…

Огибаем границы товарищества и выходим к яркому щиту-указателю: «Особо охраняемая природная территория регионального значения – комплексный ландшафтный заказник «Поганая Лохань». Особенно западают в душу следующие слова: «Запрещается: устройство туристических стоянок; рубка и любое повреждение деревьев и кустарников; разведение костров». О том, как мы будем с этим жить ближайшие сутки, мы пока не думаем. Углубляемся в лес – Лохань должна быть где-то здесь. На наше счастье на лесной тропе встречаем мужчину с собакой и кидаемся к нему с расспросами. Мужчина показывает нам верное направление, хоть явно не одобряет наше намерение идти к Лохани: «Место это проклятое, гиблое. Местные туда никогда не ходят». Он рассказывает, что ежегодно на Лохани проходит шабаш ведьм, что там действительно присутствует нечистая сила. Главным доказательством, по его словам, является зловещая тишина, которая окружает это  место. «Там днем ни одной птицы не услышишь, как будто все вымерли», — говорит мужчина. Выясняется, что он там разок был – пытался удить рыбу в карстовом озере, но поймал всего несколько ротанов. Мы благодарим местного жителя и направляемся к «гиблому месту».

Запрет пришлось нарушить

…Надо сказать, что зрелище нас ждало поистине впечатляющее: посередине леса как будто вырыта огромная воронка, в центре которой расположено то самое чудо-озеро с небольшим островом посередине. Поначалу нам и вправду кажется, что вокруг царит мертвецкая тишина. Это чувство усиливается по мере спуска к воде. Там, на «дне» воронки абсолютно теряется связь с внешним миром, хотя этот мир находится буквально в ста метрах: если подняться наверх, можно увидеть домики садового товарищества и услышать шум проезжающих по дороге машин. По одной стороне воронки пролегла ЛЭП – видно, что совсем недавно под ней вырубали деревья и кустарники.

К чувству оторванности от внешнего мира прибавляется и чувство неуютности и тревоги. Наверное, именно такие чувства описывал Наталье ее отец.

Делаем первое обследование территории – обходим озеро по кругу. Здесь много горелых деревьев – скорее всего, жертв палов травы. Одна елка просто поражает – ощущение, что она растет вверх ногами. Вообще, многие деревья имеют причудливые изгибы. Колорита придают и сухие елки: кажется, что вот-вот из-за них выглянет какая-нибудь ведьмачка.

Настоящая дискуссия разворачивается по поводу выбора места стоянки. Один из берегов озера огибает совершенно ровная и голая поляна. Наталья удачно сравнивает ее с авансценой в театре: находящиеся на этой поляне как будто стоят перед незримым зрителем. Эта поляна, конечно, была бы очень хороша для стоянки, но не в случае с Поганой Лоханью. Женской половине группы на этой поляне неуютно и тревожно, и дело даже не в том, что на открытом месте нас быстрее обнаружат природоохранные службы. Зато мужчины ничего не имеют против разбивки лагеря здесь. Дискуссия становится жаркой, эмоции бьют через край – и, видимо, это тоже влияние энергетики здешнего места. В конце концов, компромисс найден – мы поднимаемся выше, к елкам, уходим из-под «наблюдения». Но до вздоха облегчения пока далеко: Александр приносит из леса зеркало в человеческий рост, на ходу шутя, мол, девчонки могут теперь поправить макияж. Но девчонки в ужасе машут на него руками, мол, уноси быстрее, где взял. Только зеркала нам тут еще и не хватало – для полного ощущения присутствия нечистой силы!

И все-таки ситуацию спасают жизнеутверждающие действия: установка палатки, разжигание маленького костерка, для которого мужчины носят исключительно сухие ветки, не проводя «рубку и любое повреждение деревьев и кустарников».

Кто поганит Поганую Лохань?

Часть группы отправляется в Карабаново на встречу с Тимофеем Лапиным, который должен прибыть туда в назначенный час на велосипеде. Обращаем внимание на то, как загажена, прямо скажем, испоганена территория вокруг Поганой Лохани. Говорят, что здесь когда-то была свалка, и только постановление об образовании заказника изменило ситуацию в лучшую сторону. Но до идеала, конечно, далеко. И в этой связи трудно представить, какой же еще урон могут нанести этой территории туристические стоянки, тем более, что обычные компании, не заботящиеся, как правило, об экологии, предпочтут разбить стоянку на живописном берегу речки Печкуры, протекающей неподалеку. Мы же считаем себя практически экологами!

Кстати, именно так и представляемся молодому человеку Алексею – местному жителю, любезно предложившему нам набрать воды из его скважины. Что мы и делаем, а заодно в очередной раз узнаем, какое поганое место эта Поганая Лохань, а на дне ее лежит золотая карета, но вы даже не пытайтесь ее искать, потому что в этом загадочном озере водятся мутанты – одного из них Алексей видел, когда пытался рыбачить на этом озере. И с тех пор туда – ни ногой.

Мы благодарим Алексея за воду и обещаем, что ихтиолог, который скоро присоединится к нашей группе, даст объективную оценку флоре и фауне озера. Ихтиолог не заставляет себя ждать и появляется во всеоружии. Пока мы разглядываем это всеоружие, Стас успевает съесть холодное мороженое, купленное в местном продмаге. Его щека раздувается еще больше.

Освоение Лохани

После жаркой встречи, вкусного обеда с поеданием Сашиного изысканного салата и шашлыка из шпикачек и баклажанов, мы отправляемся исследовать Лохань. Тимофей внимательно рассматривает водоем, рассказывая нам об образовании карстовых озер. Он озвучивает глубину таких озер – до 200 метров. Правда, говорит Тимофей, чаще всего такие озера заболачиваются, но вода из земных недр все равно как-то в них поступает… Неожиданно у некоторых членов группы появляется идея добраться до острова, находящегося посередине озера. Одно место кажется наиболее для этого подходящим – почти до острова достают сухие сваленные стволы деревьев. Если по ним пройти, а потом попрыгать по болотным кочкам, можно и достигнуть желанной цели. Первую попытку делает Стас. Правда, ствол дерева оказывается скользким, а длинная палка, которую Стас использует для опоры, просто проваливается в мутной воде – глубина, видимо, здесь большая. Мы как можем отговариваем Стаса, тем более, что он набирает полные кроссовки холодной воды, а это только усугубляет его состояние. Стас, к всеобщей радости, возвращается на твердую землю. И наступает время Тимофея. Этот человек умеет договариваться с природой, кажется, что вся лоханьская флора и фауна поддерживает его босые ноженьки из-под воды, и Тимофей скоро оказывается на острове. Оттуда он радостно сообщает, что земля проваливается под ним аж на полметра и что на ней растет …клюква! Самая настоящая клюква, причем, Тимофей впервые увидел, как эта ягода растет. Пока мы радуемся удачи Тимофея, на другом берегу Лохани слышны всплески воды – это Денис тоже решил добраться до острова, но сделал это традиционным способом: просто доплыл до него. Рассказы Тимофея про двухсотметровую бездну и болото сделали свое дело – мы с ужасом наблюдаем этот заплыв. Но Денис спокойно преодолевает расстояние до острова и обратно, и даже пару раз встает в воде, опираясь ногами в илистое дно. Такой наглости от нас, похоже, не ждали даже лоханьские мутанты – и Денис остается жив. Хоть и получает от автора этого материала несколько, мягко говоря, упреков.

Найденыш

Мы уже перестаем вздрагивать от шума транспорта и мелкой авиации, кружащейся над нами – скорее всего, природоохранные службы уже спят. Тимофей, как истинный ихтиолог и эколог, запрещает нам мыть посуду в мутной воде Поганой Лохани, причем, потому, что жалеет не посуду и наши желудки, а Лохань и ее фауну. Ночь спускается быстро, елки обступают нас со всех сторон, словно прислушиваясь к нашему пению. Особо популярна у ночного костра песня «А нам все равно!», где прямым текстом говорится о том, как «у поганых болот чьи-то тени встают». Желания идти к Лохани ночью нет ни у кого. Тушим костер и забиваемся, как зайцы, в палатку, ожидая визита каких-нибудь чудовищ.

…В шесть утра одно такое чудовище все-таки заглянуло в палатку. Это был Стас, его лицо раздулось до такой степени, что было почти не видно глаз. Грязные сливы, холодное мороженое и мокрые ноги сделали свое дело. Опухшим ртом Стас сообщил, что отправляется в Карабаново, постарается на первом автобусе уехать в Александров, и оттуда в Кольчугино – в больницу. Стас переживал, что его не пустят в автобус — подумают, что бомж… Мы успокоили его и пожелали удачи. Утро прошло под знаком беспокойства за судьбу Стаса и постоянных телефонных звонков с вопросом «Как ты?». К счастью, сообщаем особо впечатлительным читателям, что Стаса спасли. Он остался жив и лишился только части зуба.

Денис и Тимофей встретили утро купанием в ледяной воде реки Печкуры, а Александр – подготовкой к приготовлению супа. Нет, не сливочного с перцем, а пачечного с картошкой. Пока суп томился в котелке, часть туристов разбрелись по лесу в поисках грибов.

…«Смотрите, какое чудо мы нашли!» — с этими словами Наталья и Александр представили нам не килограммовый гриб, не золотой клад, а крошечного котенка, очень похожего на чертенка. Они нашли его, мяукающего, в лесной глуши. Как он туда попал – непонятно. Котенок прижался к Наташиной груди и понял, что больше ему в жизни ничего не угрожает. Мы приняли его в нашу компанию и начали дружно нянчить. Котенок наелся, напился, побегал за каждым из нас, обследовал палатку и сладко уснул среди рюкзаков.

Мы тем временем пообедали и стали собираться в обратный путь. «Жаль, что мы так и не увидели нечистую силу!» — вздыхает Александр. «Главное, что она нас увидела», — ответили ему оставшиеся члены группы. Напоследок мы сходили к Лохани, которая после суток, проведенных около нее, показалась нам близкой и родной. А еще почему-то беззащитной. По дороге к вокзалу мы рассуждаем о хрупкости природы и халатности человека, о развитии цивилизации и загадках истории.

Тимофей спустя несколько дней даже оформил свои мысли в сочинение на заданную тему. Вот оно:

Тайной покрыта история тех веков, когда славяне были язычниками. И не мне судить, какая религия наиболее способствует гармоничному развитию человечества. Свидетельств жертвоприношений старины увидеть воочию никому не удастся. А вот «техногенные аварии и экологические катастрофы» – это та страшная дань, которую платит человечество за научно-технический прогресс. Они происходят с пугающей регулярностью, и не всегда дело ограничивается лишь материальным ущербом. Иногда это означает мгновенную гибель сотен людей. И конца этой «кровавой жатве” пока не видно. Пока… Пока каждый человек не прозреет и не спросит с себя в первую очередь — ДОКОЛЕ?! Именно поэтому чтобы идти в будущее, нельзя забывать прошлое. Какое бы оно ни было. И относиться с почтением к каждой крупице культурно-исторического наследия и, конечно, к Природе!

Цивилизация нуждается в обновлении, но оно не должно прийти как глобальный катаклизм. Иначе люди окончательно нарушат равновесие жизни и Природы. В мир должна прийти идея почитания Земли и жизни на ней. Она должна стать высшей ценностью, превосходящей экономические интересы. Сегодня это учение надо понять не через музейные экспонаты, а через видение нашей жизни.

Заканчиваются политические баталии, рушатся химеры — государства, вырождаются лжеидеи. Отработав свой век, они идут в небытие и на поругание. Вечным для человека остается его земля, Природа и достижения предков. Есть вечная сила земли. Своей земли, на которой каждый человек родился и вырос. Эта сила кажется порой незаметной, ее перекрывают другие силы, родившиеся в океане людей. Но эти силы как возникают, так и исчезают, подобно волнам. Сила земли в покое, а не в базарной сумятице. От рождения ее имеет каждый человек. Но тот, кто хочет этой силой сознательно владеть, обязан долго созерцать землю и касаться ее. Сила, даваемая землей, ощущается как жизненный тонус — постоянное напряжение, не утомляющее и дающее жизненную активность. Современный мир позабыл Матерь-Землю, отделив от нее человека многочисленными слоями гравия, асфальта, бетона. Все это находит оправдание в рамках цивилизации, но сам человек не стал от этого счастливее. Человека надо дополнить тем, чем люди жили до появления современной цивилизации. Его надо дополнить опытом предков, что запечатлен в традиционном укладе жизни и культуре, дополнить первобытным инстинктом связи человека со своей землей и роскошью неторопливого общения, когда понятны мысли и чувства собеседника.

Издревле человек находил, что есть вредные и полезные поступки. Есть годные и негодные места для жизни. Есть вредная и полезная пища. Есть человеческие отношения, ведущие к конфликтам или к миру. Способность отличить полезное от вредного, дурное от хорошего заложена во всех живых существах на уровне инстинкта. Так произошло в процессе развития видов. Кто не приобретал такой способности – вымирал. Естественно, что инстинкт обладает пределом совершенства. Потому мышь съедает отраву и гибнет, а кот чрезмерно ест вкусную пищу и не может волочить ноги от ожирения.

Первобытный человек также обладал должным инстинктом различения вредного и полезного, добра и зла в своем понимании. Этот инстинкт также был ограничен и также всякий раз давал сбой, когда перед человеком обнаруживались новые задачи, вызванные его развитием.

Прорыв человека из дикости в культуру состоял не столько в создании орудий производства, сколько в создании искусства, этических и эстетических представлений, которые радовали и разрешали социальные вопросы.

Нам кажется, что первобытные люди были примитивны. Они жили по законам стаи, владели камнями, деревом и шкурами. Они ловили рыбу, охотились, возделывали землю, строили жилища, отдавались любви, пугались молнии. Только ли в этом состоял мир их бытия? Если согласимся, то ошибемся. В самом начале сознательного бытия человека перед ним сразу встали этические задачи. Всякое новое действие, всякая новая ситуация, к которой человек не приспосабливался инстинктом, заставляла его думать, искать и формулировать верное решение в виде истины, имеющей этическое и религиозное значение.

Величайшей революцией древности было не только открытие добычи огня, но и открытие возможности передачи этического опыта через слово, через легенду, миф. Так зафиксированный опыт позволял однозначно сказать, что допустимо, а что не допустимо в поступках. Какие дела гибельны, а какие жизненны. Что сохраняет целостность племени, а что его разрушает.

Поход — это непрерывная смена впечатлений за счет движения и открытия новых видов и состояний Природы. Все такие впечатления благотворны. В силу новизны и количества они не успевают усваиваться сознанием и поэтому свободно входят в подсознание человека. Они очищают подсознание и наполняют его новым содержанием, делающим человека совершенным. Интуитивно это понимают почти все пешеходники, водники и горники. Что тянет их в путь — они не могут понять. Но потребность охватить собою Природу, соединиться с ее духами и обрести утраченное совершенство у них есть.

…В Карабанове мы подкидываем нашего Найденыша в один из уютных городских дворов с большими мусорными контейнерами. Оставляем ему еды и питья. Прощаясь, очень надеемся, что этот котенок, спасенный в глухом лесу,  просто не имеет теперь права погибнуть в людном городе. А нас ждет перрон железнодорожного вокзала, на котором нашу группу принимают за беженцев с Украины. Походный антураж почему-то никак не влияет на мнение окружающих. Видимо, походная усталость наложила отпечаток на наши лица. Но бежим мы все-таки не из дома, а домой. Наполненные впечатлениями от встречи с интереснейшим местом, от общения с Природой и друг с другом.

Еще одна точка на карте Владимирской области стала нам родной, еще одно путешествие вписано в историю газеты «Кольчугинские вести». Еще одна загадка так и осталась неразгаданной. До свидания, Поганая Лохань!

Сегодня Поганая Лохань выглядит иначе, нежели ее описывает А. Толстой. Дачные домики подобрались совсем близко к оврагу-чаше, на дне которого расположилось болото, тишину нарушают гудки поездов, над верхушками елок то и дело проносятся шумные «кукурузники» и вертолеты. Это до некоторой степени разрушает мрачную ауру Лохани. Но не совсем. Не могу сказать с полной уверенностью, действительно ли мы ощутили странную атмосферу, царящую здесь, или просто разыгралось наше воображение, но нами близ болота нет-нет да и овладевало чувство какой-то подавленности и беззащитности, вроде того, какое возникает при виде фотографий разрушенных и обезлюдевших городов-призраков, например, Чернобыля. Вот когда пришлось задуматься о том, насколько наши головы забиты материалистическими идеями, телевизором, Интернетом да бытовыми хлопотами, отчасти принесенными нами и на берег Лохани. И как не хватает нам некой сокровенной связи с окружающей нас Природой, молчания, внутренней тишины. Быть может, Поганая Лохань и готова была заговорить с нами, но уж слишком громко звучали наши собственные голоса…