Город большого неба

IMG_7595Весь в инее и морозном опаловом свете – таким мы впервые увидели Санкт-Петербург. Не многолюдным и не суетливым показался он нам в эти новогодние свободные дни, особенно переполненной Москвы. Мы – это маленькая кольчугинская семья, единодушно считающая, что лучшее времяпрепровождение и лучший подарок самим себе – это путешествия.

«Из родины смиренной В великий град Петра…»

(А.С. Пушкин)

Знакомство с культурным духом Петербурга началось уже при выходе из поезда: проводница нашего вагона так изысканно прощалась со своими пассажирами и так многословно просила извинения «за доставленные неудобства», что мы сочли должным ответить ей соответствующим образом. Тем более, что никаких неудобств не заметили.

Мы жили близ Обводного канала, в Адмиралтейском районе Питера – среди дворов-колодцев, темно-желтых зданий с трубами, зарешеченных арок и узких улочек. До Дворцовой площади – две остановки метро. Но что такое эти несколько проспектов и площадей для трех легконогих кольчугинцев? Поэтому, если бы не мороз, с петербургским метрополитеном мы бы, наверное, так и не познакомились, предпочитая по провинциальной привычке, везде добираться пешком. Однако знакомство это состоялось и оказалось весьма приятным. Питерское метро, при всем нашем уважении к его столичному старшему брату, показалось нам более комфортабельным. Рассеянный свет, льющийся с высоких потолков, удачно создает иллюзию солнечного – трудно поверить, что ты только что долго-долго спускался на эскалаторе. Все указатели находятся именно там, где ты их ищешь, все вокруг ненавязчиво поясняет тебе, где ты сейчас и как можешь добраться, куда нужно. В вагонах и на платформах немноголюдно и чисто. Многие пассажиры читают, причем обычные бумажные книги, а не с планшетов или телефонов. Даже молодежь. Другие оживленно беседуют между собой, что для московского метро, кажется, уже редкость.

«Вы, с квадратными окошками, невысокие дома,—
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!»

(О. Мандельштам)

Как известно, жители каждого города одеты немножко иначе, чем жители других городов.

Москвичи, например, с разной степенью попадания, стремятся демонстрировать некоторый небрежный уличный шик. А провинциала наблюдательный взгляд легко узнает по особой тщательности и консервативности одеяния.

Но о том, как одеваются питерцы, нам не удалось составить четкого мнения – стиль не всегда легко совместить с морозными минус двадцатью. По-видимому, местные жители и сами не ожидали этой внезапной череды солнечных и холодных дней. «Да, неожиданно зиму объявили», — прокомментировал погоду знакомый петербуржец, плотнее нахлобучивая капюшон тоненькой осенней курточки.

Нам показалось, что по отношению к холодам питерцы четко делятся на три категории. Одни облачились в самые живописные комбинации шарфов, курток, платков и многослойных капюшонов, мудро сочтя, что тепло важнее изящества. Другие, не мудрствуя лукаво, достали яркие лыжные костюмы и шествовали по горбатым мостикам и мощеным площадям, напоминая рекламу сети магазинов «Спортмастер». А третьи…Третьи попросту отказались признавать власть холодов на собой и щеголяли с непокрытыми головами, с красными носами и увы, с посиневшими устами.

И еще одно забавное наблюдение, одно из тех, которыми любят сыпать путешественники, стараясь показать, как глубоко они познали мир. «Зебры». Именно здесь извечное противостояние пешеходов и автомобилистов бросается в глаза особенно ярко и в различных городах принимает различные формы. В Москве, например, транспорт готов законопослушно затормозить перед переходом, но в неположенном месте не проскользнет даже мышь. Кольчугинские автомобилисты частенько всем своим видом вселяют в пешеходов чувство вины за то, что и для них однажды загорается зеленый свет. А как выглядит обстановка на переходах в Питере? Здесь мало кто стремится ревниво следовать букве закона. Спеша на зеленый свет, ты вдруг краешком глаза замечаешь, что автомобили, которым положено ждать своей очереди, тихонько движутся, чтобы в какой-то момент, с очаровательной смесью застенчивости и наглости, будто на цыпочках, проскользнуть между пешеходами. Справедливости ради добавим, что, когда пешеход по невнимательности несется через проезжую часть на красный свет, машины с готовностью, почти галантно притормаживают.

«Ну как в Петербурге не жить?
Ну как Петербург не любить
Как русский намек на Европу?»

(Саша Черный)

Где мечтает побывать каждый неравнодушный к искусству гость Санкт-Петербурга? Конечно в Эрмитаже и в Зимнем дворце. И мы в первое же наше утро в новом городе  устремились на Дворцовую площадь, 2. И сразу оказались в очереди, причудливые извивы которой огибали внутренний дворик Зимнего дворца едва ли не по всему его периметру. Заранее убедив себя, что иной ситуация в одном из двадцати самых посещаемых музеев мира и быть не может, и ободренные тем, что она, кажется, бойко подвигается вперед, мы влились в нее. Но, увы, она двигалась лишь за счет того, что чающие встречи с Прекрасным все плотнее жались друг к другу, пытаясь согреться. Померзнув с четверть часа и несколько раз прослушав объявление о том, что музей переполнен, мы вынуждены были отложить знакомство с ним до следующего дня.

На следующий день мы увидели ту же очередь, жмущуюся на морозе, и поняли, что попасть в Эрмитаж нам поможет только чудо. Сегодня не верится, что когда-то название этого собрания художественных ценностей соответствовало своему названию — от фр.  ermitage — место уединения, приют отшельника! Чудо явилось нам в образе пожилой дамы в норковой шубке, которая, пройдясь вдоль очереди, вытянула из нее всех, кто мерз в ней вместе с детьми. Не успев опомниться, мы оказались в просторном вестибюле музея, где в Большом и Малом гардеробе, мешая друг другу, одевались и раздевались посетители. И бесплатно, как и каждый первый четверг месяца!

Об Эрмитаже можно говорить много или не говорить ничего. За почти пять часов нашего путешествия по нему мы смогли обойти лишь не весь второй этаж и маленький уголок первого. Долго простояли, любуясь знаменитыми часами «Павлин», все ожидая, а не оживут ли, вопреки словам экскурсовода, механические сова, павлин и петух. Заказанные в Англии еще Григорием Потемкиным, они и сегодня прекрасно работают, заводимые по средам в 19 часов. Начав осмотр с картинной галереи «старых мастеров», мы прогулялись по лоджиям Рафаэля, постояли у Мадонн Рафаэля и Леонардо да Винчи, поздоровались со знакомыми с детства работами Рубенса, Рембрандта, Ван Дейка и даже поискали кошек, спрятанных в картинах Снайдерса. Перейдя в Зимний дворец, были потрясены размерами и убранством его парадных залов, изяществом будуара императрицы Марии Александровны, а особенно строгими линиями библиотеки Николая II. Какими лишними, какими чуждыми пришельцами кажутся здесь посетители!

Другим не менее ярким впечатлением стало для нас посещение собора преподобного Исаакия Далматского, который мы знаем не иначе как Исаакиевский. Первый собор, построенный здесь Петром I для рабочих верфи, был совсем небольшим. Нынешний собор строился в XIX веке французским архитектором Огюстом Монферраном в течение 40 лет. Высота собора 101,5 м, длина и ширина — около 100 метров. Наружный диаметр купола — 25,8 м, но никакие цифры не могут передать того впечатления державной мощи и сочетания роскоши и художественного вкуса, которое создает собор внутри и снаружи. Дрожа от страха, мы поднялись по скользкой железной лесенке на его колоннаду, чтобы прогуляться по узенькому карнизу, огибающему купол, и сверху бросить взгляд на вечерний город. Сегодня в соборе расположен художественный музей, но по определенным дням ведутся и службы.

Да что музеи! Сам город, его мосты, проспекты и площади – это один огромный памятник всем без исключения пронесшимся над ним столетиям. Словно лист чувствительной фотобумаги впитывает он события, образы, вкусы и стили всех, кто некогда жил здесь. Кажется, что совсем не удивишься, вдруг узнав в случайном прохожем Достоевского, увидев мелькнувший вдалеке угловатый силуэт Ахматовой или несущуюся прямо среди автомобилей пушкинскую «тройку борзую».

К сожалению, всех впечатлений, которые мы привезли с собой из Петербурга, на страницы газеты не выплеснуть. Мы ни слова не сказали о том, каким неожиданно узеньким и уютным показался нам Невский проспект, как захватывает дух от восторга, когда из окон Эрмитажа ты видишь вспыхнувшие на фоне темного неба огни на ростральных колоннах. Не упомянули мы, увы, и о том, какое странное чувство вызывает Синий мост и о том, как беззаботно катаются на коньках юные петербуржцы по льду всех этих Фонтанок и Моек. Да, просторный, выразительный и исключительно особенный город под большим и каким-то близким небом, в который хочется вернуться!

  • IMG_7575
  • IMG_7000
  • IMG_7003
  • IMG_7068
  • IMG_7011
  • IMG_7121
  • IMG_7119
  • IMG_7170
  • IMG_7155
  • IMG_7149
  • IMG_7144
  • IMG_7063
  • IMG_7604
  • IMG_7218
  • IMG_7216
  • IMG_7595
  • IMG_7060
  • IMG_7582
  • IMG_7230
  • IMG_7032
  • IMG_7031
  • IMG_7026
  • IMG_7044
  • IMG_7299
  • IMG_7409
  • IMG_7454
  • IMG_7477
  • IMG_7523
  • IMG_7557
  • IMG_7555
  • IMG_7536
  • IMG_7521
  • IMG_7514
  • IMG_7511
  • IMG_7488
  • IMG_7449
  • IMG_7446
  • IMG_7445
  • IMG_7438
  • IMG_7436
  • IMG_7424
  • IMG_7422
  • IMG_7403
  • IMG_7392
  • IMG_7380
  • IMG_7348
  • IMG_7384
  • IMG_7326
  • IMG_7305
  • IMG_7263
  • IMG_7201
  • IMG_7212

Н. Лушина

Понравился материал? Поделись с друзьями!
Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии