Допустим, вашему (да и не только вашему) ребенку-школьнику зададут разобрать по составу название нашего города. Если это будет задание на дом, многие родители просто не смогут не подключиться к его выполнению. И какие здесь, казалось бы, сложности? Кольч— – корень, —уг- и —ин— – суффиксы, —о – … Вот тут-то и обнаружится сложность, которую я бы определил как проблему морфемного статуса конечного -о в топонимах типа Кольчугино.

Окончание или суффикс?

Должно быть, всем понятно, что, если слово склоняется, его конечное —о обретает статус окончания (флексии), то есть морфемы, изменяющейся по падежам. Если же слово не склоняется, его конечное —о, – суффикс, то есть морфема, остающаяся неизменной в процессе падежного склонения. Здесь важно лишь знать, в каких случаях Кольчугино и ему подобные наименования обретают склоняемую форму, а в каких – несклоняемую.

Правда, для выполнения вышеприведённого задания этого не требуется, поэтому здесь достаточно будет показать два варианта морфемного разбора, обозначив в одном из них конечное —о как окончание, а в другом – как суффикс. На вопрос же о морфемном статусе конечного —о в словах подобного типа предлагаю ответить так: «Это окончание, переходящее в суффикс».

 Раздвоившаяся норма

 Заглянув в лингвистические учебники, мы найдём, что русский литературный язык признает двойную грамматическую норму при воспроизводстве интересующих нас топонимов. И раздвоилась она относительно недавно. Отечественная лингвистика вплоть до 60-х годов ХХ века в абсолютном большинстве случаев не признавала нормативность несклоняемых форм, хотя и допускала их употребление в специальной литературе.
Да и сейчас двойная грамматическая норма – это вовсе не значит: хочу – склоняю, хочу – нет. Она стилистически дифференцирована, а стало быть, то, что нормально для одного стиля, – ненормально для другого. При этом следует знать, что из пяти стилей, представляющих функциональную систему русского литературного языка, только в одном, а именно: в разговорно-бытовом, – признается равноправность употребления обеих разновидностей двойной грамматической нормы. В остальных же стилях более или менее строгое предпочтение отдаётся либо склоняемым, либо несклоняемым формам топонимов с конечным —о. Особенно в этой связи противостоят друг другу два стиля нашей речевой деятельности:

1) официально-деловой стиль (язык документов), где принято использовать несклоняемые формы, а употребление склоняемых квалифицируется как морфолого-стилистическая ошибка;
2) публицистический стиль, где всё наоборот: склоняемые формы – норма, а использование несклоняемых без особой на то коммуникативной или художественной необходимости считается ненормативным.
Для тех же из нас, кому неохота вникать в нюансы русской функциональной стилистики, есть простое и удобное правило.

Простое и удобное, но не всеохватное

 Это правило основано на противопоставлении топонимов типа Кольчугино вне сочетания и в сочетании с соотнесенными с ними родовыми наименованиями. Вне сочетания – склоняем, в сочетании – не склоняем. Например: живу в Кольчугине, хожу по Кольчугину, на улицах Кольчугина. Но: в городе Кольчугино, по городу Кольчугино, на улицах города Кольчугино.
Должно быть, излишне пояснять, что слова город и Кольчугино соотносятся друг с другом как родовое и видовое наименования одного и того же населённого пункта.
А при взгляде на это словосочетание через призму синтаксиса очевидно, что город выступает в роли определяемого и (что особенно важно) склоняемого слова, а Кольчугино – в роли приложения, то есть определения, выраженного именем существительным, которое в данной позиции теряет способность склоняться. Говорю «теряет», а не «потеряло», потому что имеются случаи (их рассмотрим ниже), когда такие приложения допустимо склонять.

 Отступления и дополнения

Вышеприведённое правило не распространяется на топонимы пусть даже славянского, но иностранного происхождения. Их не принято склонять в любых синтаксических позициях. Например: Олимпиада в Сараево, побывать в Тырново и т.д. Но: побывать в Иванове, в Кольчугине, в Беречине.
Не забывайте и о том, что склонение названий наших городов и соответствующих им фамилий отличаются формами творительного падежа: Например: я горжусь Кольчугином и купцом Кольчугиным. Не скажу, что это отличие присуще только письменной речи, но в устном исполнении оно, сами понимаете, скрадывается.

Несклоняемость, закреплённую за иноземными топонимами, никто не запрещает переносить и на их русские аналоги: побывать в Иваново, в Кольчугино, в Беречино. Однако следует знать, что при этом мы уходим в сферу разговорно-бытового стиля, где, как уже было сказано, равноправны обе разновидности раздвоившейся нормы. Между тем жанр школьных сочинений, да и все журналистские жанры сориентированы на публицистический стиль, где несклоняемые формы таких топонимов, за исключением вышерассмотренных приложений, не считаются нормативными.
Правда, это не значит, что тот же журналист обязан работать только в рамках публицистического стиля. Выходить за эти рамки можно, а порой и нужно, но всегда с опорой на принцип коммуникативной целесообразности, или, проще говоря, на языковое чутьё. Если оно, конечно, есть. А если нет, то лучше, наверное, не выходить.
Дабы почувствовать разницу между функциональными стилями русской письменной речи рассмотрим четыре варианта одной, по сути, словесной конструкции:

1) живу в Кольчугино,
2) живу в Кольчугине,
3) живу в городе Кольчугино,
4) живу в г. Кольчугино.

Первый вариант принадлежит разговорно-бытовому стилю, поскольку в официально-деловом видовое наименование не употребляется без родового, а в публицистическом стиле оно в такой позиции имеет склоняемую форму, то есть второй вариант.
Третий вариант может принадлежать как официально-деловому, так и публицистическому стилю. Но с учётом ситуации – только официально-деловому. Дело в том, что вышеупомянутый принцип коммуникативной целесообразности не позволяет использовать в рамках публицистического стиля ситуативно обессмысленные слова, каковым в нашем случае является слово город. Ведь, публикуясь в местной прессе, нет никакого смысла напоминать (а уж тем более – сообщать) себе и читателю, что Кольчугино является городом. Другое дело – официально-деловой стиль, где любому сообщению придаётся ещё и юридический смысл, исходя из чего слово Кольчугино не употребляется без привязки к слову город.
Четвертый вариант – исключительно официально-деловой, на что, помимо прочего, указывает сокращённое написание слова город.

Возвращаясь к отступлениям от простого и удобного правила, заметим, что в рамках публицистического стиля допустимы и склоняемые формы слов-приложений. То есть можно написать и так: «Я живу в городе Кольчугино», – и эдак: «Я живу в городе Кольчугине». Хотя по вышеназванным причинам здесь лучше применять склоняемый вариант без слова город: «Я живу в Кольчугине».
Независимо от стиля нельзя склонять закавыченные слова-приложения. Например: в инновационном комплексе «Сколково». Закавыченные названия с конечным —о не склоняются и при отсутствии родового наименования: побывать в «Сколково». Но если речь идёт о населённом пункте, то пишем, понятное дело, без кавычек и склоняем: побывать в Сколкове.

Кстати, в ещё не совсем забытом словосочетании округ Кольчугино второе слово тоже выступает в роли закавыченного приложения. Просто присутствие кавычек здесь письменно не фиксируется. Насколько это соответствует правилам орфографии, разбираться не будем, но отметим, что, становясь невидимыми, кавычки ничуть не теряют своего предназначения, в соответствии с которым они блокируют возможность грамматического согласования приложения с определяемым словом.
То же самое в грамматическом смысле можно сказать и о станции Келерово, хотя здесь несклоняемость приложения обусловлено ещё и тем, что определяемое слово имеет форму женского рода. В этой связи наиболее типичны сочетания со словом деревня. Например: из деревни Крюково, в деревне Блудово, с деревней Товарково.
Женский род существительного деревня не даёт, как видите, склоняться подчинённым ему представителям среднего рода, что, впрочем, никак не противоречит нашему простому и удобному правилу, а лишь дополняет его.

 Невежды, знающие всё

В одной из песен Высоцкого есть такая фраза: «Пришла пора всезнающих невежд». То есть их пора пришла ещё тогда. Теперь же, судя по всему, подобных всезнаек развелось ещё больше. И некоторые из них не отказывают себе в удовольствии с высоты своего величия периодически стыдить местные СМИ за безграмотное, как они считают, употребление в печати склоняемых форм слова Кольчугино. Сейчас эти «гиганты мысли» предпочитают учить нас уму-разуму на наших же газетных сайтах. А раньше всё больше письма в газету слали. Одно из них до сих пор храню, оттуда и цитирую: «Обидно за наш город! Ведь все знают его название, но писать без ошибок не могут! Название нашего города не склоняется!!!»
Характерная особенность всезнающих невежд – валить с больной головы на здоровую. Правда, стоит отметить, что тенденцию-то они верно учуяли. По всему видать: нос по ветру держат.

Тенденция к вытеснению склоняемых форм

 На эту грамматическую тенденцию, охватившую топонимы типа Кольчугино, мы указали ещё в начале нашей статьи через определение морфемного статуса конечного —о, назвав его окончанием, переходящим в суффикс.
Процесс перехода длится, возможно, уже не первое столетие и, судя по всему, с ускорением. Причём с нарастающим. Между тем, как утверждает автор многих современных учебников с общим названием «Стилистика русского языка» доктор филологических наук Ирина Борисовна Голуб:
«У русских классиков мы находим только склоняемые формы топонимов с конечным -о».
А по поводу возникновения вышеуказанной тенденции она же пишет следующее:

«Вначале несклоняемые формы употреблялись географами и военными, для которых важно было дать названия в исходной номинативной форме, чтобы не спутать дублетные наименования с нулевым окончанием: Киров – Кирово, Иванов – Иваново, Пушкин – Пушкино» (Конец цитаты).

Процессу вытеснения из русской речи склоняемых форм несклоняемыми весьма способствует и влияние неизменяемых по падежам слов иноязычного происхождения с формальными признакам среднего рода. Речь, конечно, идёт не столько о заимствованиях типа пальто, радио, кино (хотя их влияние тоже нельзя недооценивать), сколько об иноязычных топонимах: Палермо, Осло, Ровно, Сараево, Косово. Последним из перечисленных слов называют, правда, не город, а область, но в силу его славянского происхождения лексико-грамматическая аналогия с ним, пожалуй, даже более действенна, чем с тем же Палермо или Осло.
Кроме того, усугубившаяся в постсоветское время бюрократизация общественной жизни вкупе с общим упадком речевой культуры привели к усилению влияния и расширению распространения (я бы даже сказал – к экспансии) официально-делового стиля в сфере не только письменной, но и устной русской речи. А поскольку такой стиль приемлет лишь несклоняемые формы топонимов с конечным —о, усилилась и вышеозначенная тенденция.

Предпосылок к тому, что процесс вытеснения пойдет вспять и или хотя бы замедлится, я не вижу. Но и потворствовать ему не хочу и при возможности выбора всегда использую склоняемые формы топонимов типа Кольчугино. Тенденция к отказу от их склонения не нравится мне тем, что она ломает одну из основополагающих традиций русской грамматики. Не в целом, конечно, ломает, а в частности. Но даже в пределах этой частности отказ от склонения исконно русских имён существительных делает наш язык менее гибким, что, мягко говоря, не радует. Да и А.С. Пушкин (он же – Пушкин А.С. в рамках официально-делового стиля), назвавший одну из своих повестей «Историей села Горюхина» (а не «… села Горюхино») всё-таки больший для меня авторитет, чем тысячи и даже миллионы современников, вольно или невольно способствующих этой грамматической ломке.

И. АНТОНОВ