Кто в лес, кто по дрова

С 1 января вступили в силу изменения в Лесной кодекс, касающиеся сбора валежника. Еще в октябре, в рамках визита в Кольчугинский район заместителя директора департамента лесного хозяйства С.В. Артемьевой, вопрос на эту тему был задан, но конкретного ответа не прозвучало. Механизм применения данных изменений на ту пору был еще не ясен, как непонятно было, что вообще подразумевается под понятием «валежник». Ясность в механизм должны были внести депутаты Заксобрания области. Мы поинтересовались у руководителя Кольчугинского лесничества Николая Александровича Судакова, как обстоят дела с применением этого механизма сегодня.

Он напомнил, что данное нововведение вошло в комплекс мер, разработанных правительством для очищения наших лесов. Законодатель четко определяет, что такое валежник: это лежащие на земле части либо стволы отмерших деревьев, которые упали под воздействием естественных факторов (ветровалы, снеголомы, заболевания, воздействие вредителей). Валежник наравне с грибами, ягодами, лекарственными травами приравнивается к недревесным лесным ресурсам. При этом если подобное дерево не упало, а стоит, оно валежником не считается, даже если сухое и гнилое. Оно считается сухостоем. Также не являются валежником и порубочные остатки, их приравнивают к промышленным отходам и либо сжигают в разрешенное время, либо оставляют перегнивать, чтобы они гармонично вливались в биотоп леса. Относительно размеров валежника, по словам Николая Александровича, особых ограничений нет. Единственное, что четко оговорено: в нашей области не разрешается при сборе валежника пользоваться мото- и бензоинструментом, а также ручными пилами и топорами. «Ключевым здесь является слово «сбор». И речь идет именно о сборе, а не о заготовке», — подчеркнул Николай Александрович. Впрочем, известны случаи, когда законодатели на уровне субъектов Российской Федерации разрешали использование в своих регионах при сборе валежника и топоры, и пилы. Наше Законодательное Собрание еще четко не разработало свой порядок сбора валежника, для этого решено изучить наработанную практику других регионов. Ведь может возникнуть ситуация, когда нечистые на руку люди попробуют выдать за валежник спиленный сухостой. И будет довольно сложно доказать – упало дерево само и его просто распилили, или его спилили на корню. «В общем, пока этот закон – наша головная боль», — подытожил Н.А. Судаков и пообещал обязательно информировать наших читателей о развитии ситуации.
А пока, как мы поняли, лучше собирать в лесу только хворост…

Свое мнение по данному вопросу озвучил и Владимир Евгеньевич Кулёв, который не понаслышке знаком с жизнью села и, будучи одним из руководителей нашей территории, всегда уделял этой сфере повышенное внимание.
— Этот вопрос возник в рамках избирательной кампании по выборам президента России и депутатов Государственной Думы. Представители сельской местности, а таких у нас немало, говорили: мы живем в лесу, а дров не имеем. Перспектива газификации сельских населенных пунктов на деле не такая радужная, как на словах. Как альтернатива использованию газа есть современные котлы, которые рассчитаны на дровяное топливо. Они более экономичные, чистые и удобные, и с одной закладки можно обеспечить себя теплом от суток до пяти. Но если раньше были приемлемые условия заготовки дров, то сегодня, особенно, в Кольчугинском районе, предлагают лес для рубки вдали от населенного пункта. Себестоимость получается очень высокая. Да и купить телегу дров сегодня это порядка 7-10 тысяч рублей, и эта стоимость будет расти, потому что она напрямую зависит от стоимости «горючки». Таких телег на зиму надо как минимум три, и тепло обходится «в копеечку». С другой стороны, леса сегодня становятся непроходимыми – даже для зверя. Так что внесенные изменения в Лесной кодекс были задуманы правильно. Но закон вышел, а что получилось в итоге? А в итоге получилось, что сегодня в лесу можно взять хворост, но тот, что лежит на земле и большей частью уже сгнил. Каждый субъект Российской Федерации установил свои правила: в каких-то регионах разрешено пользоваться топором, в каких-то – пилой. Где-то можно собирать валежник длиной не больше метра, где-то диаметром не больше четырех сантиметров. В общем, кто в лес, кто по дрова. Да и сам закон о валежнике разрабатывали депутаты Государственной Думы, которые, вроде бы, и уважаемые люди, но никогда не были специалистами в лесной отрасли. И закон оказался оторванным от людей.
— А какова ситуация с применением данного закона в нашей области?
— Я отслеживаю эту ситуацию, проходило не одно совещание по данной теме. Но пока четкой и конкретной информации, которая доводилась бы до жителей районов, нет. Ведь самое главное, чтобы за какое-то гнилое дерево вас не привлекли к уголовной ответственности. Но такой гарантии нет, и наше «богатое» сельское население опять остается один на один со своими проблемами. И за подобное не надо стрелки переводить на правительство и Госдуму. Виноваты в этом все мы. И я, наверное, в большей части.
— Почему?
— Я объясню. В конце двухтысячных годов, если вы помните, существовала Аграрная партия, которая отстаивала интересы сельских жителей и малых российских городов. Я состоял в этой партии и баллотировался по партийным спискам в Госдуму. Вместе со мной по этому списку шли уважаемые в нашей области сельхозруководители. На этапе предвыборной кампании было заключено соглашение между Аграрной партией и правящей партией «Единой Россией» с целью усиления позиции села. Это должно было предоставить дополнительные права представителям села: в законодательные органы на уровне регионов и муниципальных образований должно было входить не менее 10%  представителей села и малых городов. Но на деле этого не произошло. Хотя жизнь доказала: там, где среди законодателей есть депутаты от села, там и наблюдается рост сельхозпроизводства и создаются условия для жителей села – что мы и имели в начале двухтысячных годов в нашей области. Мы по показателям были одними из лучших в Российской Федерации: шла газификация села хорошими темпами, строительство животноводческих комплексов. И сегодня, на примере этого закона о валежнике, мы видим, что бывает, если среди законодателей нет достаточного представительства от села. И таких законов немало.
— В чем же видите конкретно свою вину?
— Нельзя было допускать ослабления позиции аграриев — при всем уважении к «Единой России». Происходит отрыв власти от народа. Это, конечно, зависит от конкретных людей во власти – как на местах, так и в областях. Сейчас «Единую Россию» во Владимирской области возглавил Владимир Николаевич Киселёв, который, на мой взгляд, постарается восстановить приоритеты сельского жителя и придерживаться условий соглашения между аграриями и единороссами. Необходимо понимать, что партия власти, ставя на руководящие посты своих людей, «наместников», не всегда сможет реально управлять процессом. Любой процесс управляем, если инициатива идет снизу и поддерживается верхами. Все-таки прямые выборы в этом плане гораздо более эффективны. Люди сами избирают руководителя своей территории, а руководитель делает все, чтобы оправдать доверие людей. Но, к сожалению, бывает, что к власти приходят не те, кого поддерживает население, а кто этого хочет сам. Так что сегодня, говоря о хворосте и валежнике, люди начинают задумываться о гораздо более глубоких проблемах. Но пока у многих чиновников в головах – только пустота и хворост…

Е. Фролова

Понравился материал? Поделись с друзьями!
Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии