Впервые в нашем проекте «Взгляд из окна» человек, не известный широкому кругу кольчугинцев. Он не так давно живет в Кольчугине, потому что родился и вырос на Украине. Он владеет востребованными техническими специальностями и учится в Аграрном университете на биолога-охотоведа, но работает на себя, являясь самозанятым. Он не смог победить на выборах в городской Совет, но запомнился кольчугинцам одиночным пикетом против назначения Алексея Андрианова на должность главы администрации. Знакомьтесь: Константин Вонт.

— Кстати, Константин, зачем Вам нужен был этот пикет? Вы же понимали — он ни на что не влиял…
— Я просто вышел по своей инициативе, потом уже это подхватили мои однопартийцы коммунисты. Дело в том, что сейчас в стране такая система власти, что в неё приходят непрофессионалы. Какую сферу ни возьми. Вот, например, охота. Почему я в свои 35 лет пошел учиться на биолога-охотоведа? Чтобы владеть широкими знаниями о природе, о животных, о биотехнии. В охотничьей сфере нет сегодня профессионалов, законы принимают некомпетентные люди. А браконьеры как стреляли, так и стреляют из окна автомобиля из карабина, не давая шанс зверю…
— Вы говорите о том, что надо дать шанс зверю. А главе администрации, может быть, тоже дать шанс? А вдруг у него получится грамотно управлять нашей территорией?  
— Ну я же сначала изучил почву – все деяния этого человека. И понял, что вокруг него – одна мишура: «Показать, что что-то делается». Да, если он хорошо сделает, почему бы не похвалить? Всегда должен быть объективный, честный взгляд. Я могу и похаять, и похвалить администрацию, если есть за что. Но, к сожалению, пока больше претензий.
— Например.
— Например, массовка на аэродроме. Растрезвонили о ней, а потом там вандалы начали разносить беседки и лавочки. Да, вандализм и отсутствие культуры – это претензия к нам самим. Было многое упущено в воспитании молодежи, в том числе и патриотическом. А патриотизм – это не только исполнять гимн и поднимать флаг, это значит не гадить на своей малой Родине. Другой вопрос – почему на массовке лавочке сделаны из тонкого профиля – консервная банка толще! И это уже вопросы к тем, кто разрабатывал проект, кто принимал готовые работы.
— Ваш говор выдает Вашу малую Родину. Вы ведь с Украины?
— Я не могу сказать, что по национальности я украинец, хотя и родился в Харьковской области. Но мой прадед – эстонец, отсюда и фамилия. А я считаю себя русским, хотя и прожил на Украине 26 лет.
— А почему уехали?
— Можно сказать, по семейным обстоятельствам. Это очень долгая история, связанная с моей супругой. Мы там с ней познакомились, а она родом из Кольчугина. Ее мама погибла, она осталась на попечении родственников, которые и увезли ее на Украину. Так получилось, что моя будущая супруга в 16 лет не смогла получить паспорт на Украине, очевидно, из-за того, что местом рождения была Россия. Бесконечные запросы в консульство ничего не дали, прошло полгода, год, и нам пришлось ехать в Россию, чтобы получить паспорт здесь. Я тогда работал на Лозовском кузнечно-механическом заводе, в цехе, где делали БТР-4. Я как раз на них и работал, хорошая зарплата была. Но пришлось все нажитое бросить. Поскольку паспорта у моей невесты не было, добирались в Россию почти неделю. Зато есть что вспомнить. И вся эта история нас еще больше сплотила.
— А финал у истории хороший? Все получилось?
— Да, приехали, получили паспорт. Через какое-то время расписались. Сегодня у нас уже трое детей, моя жена – моя опора, человек, который меня всегда понимает и уважает все мои решения.
— Константин, как я понимаю, Вы с супругой приехали в Россию, чтобы остаться здесь жить?
— Да, тем более, что документы оформлялись долго. Я устроился на завод «Кольчугцветмет», но долго проработать не смог – устаревшее волочильное оборудование, ужасные условия работы, да еще и отношение к рабочим как к рабам… Это было очень дико, и я подумал: «А что я здесь забыл? У меня что – рук нет?» Я с самой юности привык работать – нас мать растила одна троих детей. После школы пришел в колхоз, мне говорят: «Пойдешь учиться на слесаря?» — «Конечно, пойду». Получил профессию слесаря-ремонтника. Поработал, мне говорят: «Пойдешь на газосварщика учиться?» — «Пойду». Получил еще одну профессию. Потом обучился на слесаря механо-сборочных работ, стропальщика. Моторы начал перебирать, чем сейчас и живу.
— Вы приняли решение вступить в КПРФ, прожив в Кольчугине десять лет. С чем это связано?
— Несправедливость всегда раздражала. Хотелось как-то повлиять на то, что происходит.
Простой пример – как я получал российское гражданство. Этот процесс занял 9 лет моей жизни и около миллиона рублей – оплата за всевозможные справки. Не говорю уже о моральных затратах. В миграционной службе – бардак, на полтора года потеряли мои документы на гражданство, дошел до министерства… После того, как приехал в Россию, получил вид на жительство и меня признали носителем русского языка, приходилось регулярно сдавать русский язык (тест, который легко сдаст и семилетний ребенок) и каждый раз оплачивать сертификат. При том, что я, например, уже учился в Аграрном университете! На русском языке, естественно. И такое творится кругом – во всех сферах.
— А когда Вы решили пойти в депутаты от КПРФ, Вы реально думали, что сможете что-то изменить? При том, что большинство в совете – единороссы?
— Я бы все равно отстаивал интересы своих избирателей. Депутат имеет право внести инициативу, сделать запрос, и ему обязаны ответить. Даже наша ячейка из трех депутатов, которая сегодня есть, может выступить с любой инициативой, собрать подписи избирателей… Но порой избиратели даже не знают, кто у них депутат. Почему вступил именно в КПРФ? Потому что программа коммунистов социально ориентирована: не человек для государства, а государство для человека. А у нас кругом упадок: педагогов нет, врачей нет. Никто не будет за копейки вкалывать, людям проще снять квартиру в Москве и устроиться там на работу. Вообще, наша медицина – это позор государства.
— А что: другие депутаты, пусть даже на местном уровне, этого не видят? Они что – в больницу не ходят?
— Видимо, когда они получили статус депутатов, у них наступила глухота и слепота.
— Тем более ко врачу надо обратиться!
— Я не знаю, как эти люди лечатся, но я с юности учился помогать себе сам: могу травму зашить, достать окалину из глаза, обезболить, сбить температуру. И своих домочадцев порой сам лечу. Мы в университете не только животных изучаем, но и физиологию человека, и иммунологию проходим. По всем профильным предметам у меня оценка «отлично».
— Планируете ли Вы снова пойти на выборы? Сегодня Вас уже знают не только по Вашей принципиальной позиции, но и по реальным делам. Насколько мне известно, Вас избрали старостой поселка Литвиново?
— Я пока не думал над участием в выборах, тем более, что есть вопросы к работе нашей коммунистической ячейки. Есть глобальные вопросы, которые требуют, чтобы их решали не местные депутаты, а руководство страны. Например, давно назрела в стране культурная революция. Сейчас время культурного упадка, деградации. Люди скрываются каждый за своей дверью. На поселке Литвиново я живу седьмой год, но половину жителей не знаю – они не участвуют в общественной жизни. На собрания выходят пожилые люди, воспитанные еще в Советском Союзе.
— Какие вопросы решает староста?
— Я организовываю людей на разные мероприятия, субботники, слежу за порядком: освещение, несанкционированные свалки, нерасчищенные дороги. Взаимодействую с председателем Литвиновского КТОСа. Моя главная задача – слышать жителей, сплачивать их между собой, почаще собирать вместе – не только на уборку листьев или субботник на кладбище, но и просто для живого общения. Чтобы и в радости, и в горе можно было найти поддержку соседей.
— Константин, Вы уехали с Украины в 2011 году, еще до известных событий. Когда они начались в 2014 году, Вы могли только отсюда следить за их развитием. Как Вы к этому отнеслись и какие чувства испытываете по поводу сегодняшней ситуации?
— Еще в 2008 году, когда я ездил в командировку на Западную Украину, меня уже врагом, москалем и сволочью называли только за то, что я с востока. Я русский язык и литературу учил в школе с пятого по девятый класс, а потом, в угоду Западу все это стало меняться: русская литература встала в разряд зарубежной, мы уже Пушкина изучали вместе с Джеком Лондоном. В 2014 году я следил за событиями и имел правдивую информацию от тех друзей и родственников, которые там живут. Да, в 2014 году, после февраля юго-восток хотел отделиться, был съезд в Харькове. Но не успели, потому что не было поддержки. Может быть, если бы уже тогда Россия ввела войска на юго-восток, не было бы такого кровопролития. А потом прошло 8 лет и люди на Украине стали бояться высказывать свое мнение, свою позицию. В русском городе Харьков люди, выходившие на пророссийские митинги после февральских событий, стали подвергаться репрессиям. Я всегда считал Россию свой большой Родиной. А себя – русским. Я по своей сути русский, пусть и с эстонской фамилией. И это тоже к вопросу о патриотизме. В России люди называли себя патриотами, ездили с буквой Z на автомобиле, но, когда объявили частичную мобилизацию, толпами ринулись за границу. Так какие же они патриоты? Меня тоже спрашивают: а вдруг тебя мобилизуют? Отвечаю: пойду. Есть книга Юрия Доль-Михайлика «И один в поле воин» про советского разведчика, написанная по реальным событиям. В ней рассказывается в том числе и про лагеря наемников для обучения диверсантов, отправляемых в Закарпатье, и про технологии переворотов. События перекликаются с тем, что происходило на Украине.
— Какие главные качества должен иметь человек, помимо любви к Родине?
— Мое главное убеждение – надо всегда быть честным перед самим собой. И честно выполнять свою работу. Если бы каждый жил и работал честно, мы бы жили в идеальной стране. Но мы живем при капитализме, когда труд рабочего человека не ценится и во главу угла ставится высасывание ресурсов. И поэтому я на свое пропитание сейчас честно зарабатываю сам, оформлен как самозанятый, плачу все налоги. Ремонтирую машины, трактора, грузовики, сварочные работы выполняю.
— А диплом биолога-охотоведа как хобби рассматриваете?
— Не совсем. Конечно, хотелось бы в этой сфере поработать – кормить зверей, проводить биотехнию, пресекать эпизоотию… У нас никто это не делает, потому что хозяйства – частные. А частнику это не интересно, потому что ему надо заработать деньги. Провести коммерческие охоты, на которые приедут москвичи и хорошо заплатят. А среди так называемых «охотников» есть и такие, которые стреляют из окна машины из карабина стоимостью 500 тысяч, и с помощью тепловизора за 600 тысяч. Зверь стоит за 500 метров, ни о чем не подозревая. Его видят в тепловизор и стреляют из нарезного оружия. И при этом шансов спастись у зверя нет. Сейчас политика в охотничьей сфере ведется такая, чтобы выжить из угодий обычного охотника, оставить только привилегированное общество, которое может себе позволить купить лицензию на лося за 75 тысяч или на кабана за 35 тысяч. Пока не сменится такая политика, работать в охотничьей сфере вряд ли получится.
— Вопрос, который всегда звучит в нашем проекте: О чем Вы думаете, глядя из окна на город, на Ваш поселок?
— Из моего окна как раз виден город, очень красивый пейзаж. Я уже прикипел душой к этому городу. Меня звали по охотоведению в другие регионы, но я не хочу никуда уезжать. У меня здесь много друзей, я знаю каждую тропу в лесу. Кольчугино — уютный, перспективный город, но, чтобы он процветал, надо поменять систему. А против системы воевать очень сложно. Но можно. И начать нужно с себя. Потому что и один в поле воин.