Мы продолжаем наш проект, в котором принимают участие известные люди нашего города – представители власти, бизнеса, сферы образования, культуры, ЖКХ.
Сегодня у нас в гостях человек, который до 2012 года был одним из руководителей Кольчугинского района, но с тех пор, как сам признается, остается политиком, общественником и просто человеком, которому небезразлична судьба города и района. Думаем, знакомить вас с ним не надо – Владимир Евгеньевич Кулев.

Много о себе рассказывать не любит. Но по нашей просьбе все же привел некоторые факты биографии.
— Родился в Новобусино, учился сначала в Есиплево, потом – в школе №7. Поступил во Владимирский Политехнический институт, где занимался активной общественной и политической работой, был секретарем комитета комсомола авто-тракторного факультета, участвовал в движении коммунистических стройотрядов: был член отряда «Корчагинец», который свою зарплату переводил на содержание детских домов. Потом служил в армии, в подразделениях за границей, побывал во многих странах. В Кольчугине работал в горкоме комсомола, горкоме партии и на конкурсной основе был избран директором совхоза «Рабочий».
— Разве директоров совхозов выбирали?
— Это были первые подобные выборы в области, тогда это было веяние демократическое. Я был практически молодым пацаном, а конкурентом у меня – заведующий сельхозотделом горкома Михаил Михайлович Снытко. Народ избрал меня. За год работы хозяйство «Рабочего» вышло на второе место в районе по объему производства.
— Молодому руководителю совхоза помогла комсомольская и партийная школа?
— Конечно, помогла. Старшие товарищи, конечно, помогали. Но меня, что интересно, направил на этот путь не отец, который руководил совхозом «Кольчугинским», а Виталий Васильевич Кокуркин, директор совхоза «Воронежский». Не скрываю, что помощь была со всех сторон, зачастую просто советом. Такие были времена – было кому учить по жизни. Но потом наступил 1992 год, когда прошла жесткая команда, чтобы совхозов не было, а паи были розданы. Один пример: я брал кредит под 25% для хозяйства, а мне перевели под 225%. Это ли не развал села?
— Это была государственная политика?
— Ельцинская политика. В 1993 году я представлял область на съезде аграриев, говорил, что нельзя этим путем идти, был на встрече с Гайдаром. Но его слова были: «Чем быстрее развалится коллективное хозяйство, тем лучше. Фермер страну накормит». И действительно – совхозы стали разваливаться. Мы с надежными мужиками создали первый сельхозкооператив, получали зерно высокой урожайности, картофель, которым кормили завод. Доказали, что можно работать и в этих условиях. Но опять государство вмешалось. И каждый из нас разошелся по коммерческим предприятиям. А в 2000 году, когда началось объединение города и района, меня пригласили заместителем главы администрации по социально-экономического развитию села.
— Что входило в Ваш функционал?
— Занимался очень многим: и газификацией села (Воронежский, Бавлены), и созданием условий, чтобы люди оставались в деревне (клубы, школы, ФАПы, сельское хозяйство, МТС). Например, мы создали МТС (машинно-тракторную станцию) первыми в стране на базе муниципального предприятия, пахали везде, на весь район и даже помогали соседям. Нашу инициативу поддержал тогда губернатор Николай Владимирович Виноградов, потому что юридической основы для подобной структуры не было. Потом наш опыт переняли в других районах области, а потом стали появляться в других областях. Вообще, это было по-настоящему «время первых». Мы одни из первых в стране начали переводить технику на газ, поставили в ОАО «Воронежский» первую в области заправку на газе в сельской местности. На газе ездила и сельхозтехника, и автобусы. В бюджете денег, как всегда, не хватало, а «горючка», как известно, это главная составляющая в затратах транспорта. Она в разы дешевле. И мы экономили бюджетные средства. И берегли экологию, кстати. Я входил в правительственную комиссию по переводу техники на газ, знал – за этим будущее.
— Почему это развалилось?
— Ушли люди, ушла инициатива. А сегодня прошло 20 лет, и вот уже президент говорит: надо переводить транспорт на газ. А на местах люди не понимают, что это такое. И никто им не объясняет. Какой еще пример можно привести из тех лет? Мы сделали первый котел на производственных отходах в сельхозтехнике и поставили в Раздолье опытный экземпляр. К сожалению, сегодня ничего подобного не происходит.
— Опять хочется спросить: почему?
— Тогда колоссальная была помощь губернатора Виноградова, который всегда поддерживал инициативу.
— А сейчас что – губернатор не поддерживает инициативы? Или просто нет никаких инициатив?
— Не могу сказать. Но на одной из встреч с предпринимателями в области мне, например, даже пообщаться не разрешили: извините, некогда. Да, сейчас мы слышим о том, что у нас сельское хозяйство развивается. Но мы, жители малых городов, ездим по дорогам и видим, есть ли это развитие. А человек, который живет на селе сегодня, очень много вам расскажет о «развитии» и не будет стесняться в выражениях. А что касается губернаторов, то раньше Николай Владимирович приезжал в Кольчугино, сам садился на машину, мы ехали в район, чтобы встретиться и поговорить с простыми людьми. Собственно, об этом же говорит и наш президент – идите к народу, встречайтесь с людьми! Когда-то Кольчугинский район был лучший в области – не только в плане инициатив, а еще и по работе, по кадрам. К нам приезжали учиться, мы были командой – все работали, все двигались в одном направлении. Были кузницей кадров для области. И вдруг мы упали на такой низкий уровень. Наверное, это упрек и мне – надо было жестче отстаивать такое понятие, как «власть народа». Народ должен избирать своих руководителей. А сегодня мы имеем наместников. В сельских поселениях, районах ставят людей, которые не вкладывают свою душу в развитие территории, да и в самой территории с трудом ориентируются. Что можно ожидать от такого руководителя? Пусть он идеально хороший человек, но он не войдет в территорию так, как надо. Он не думает о народе, а думает о том, как хорошо выглядеть перед областью.
— Владимир Евгеньевич, сегодня в адрес команды тех лет частенько звучат упреки в том, что, например, позволили ветшать тепловым и прочим сетям. И сегодня мы имеем огромный процент износа, а замена теплотрасс идет очень невысокими темпами…
— Мы меняли трубы – на улице Ленина, площади Первого мая до училища, улице III Интернационала. Мы тогда сделали бак-аккумулятор, и потом он помогал удерживать город во время аварий. А денег тоже не хватало, но мы влезали во все программы. В 2011 году, когда я работал последний год, мы были единственным районом, который вошел практически во все программы. В программу «Питьевая вода» в стране вошли два муниципальных образования, в том числе и мы. И реконструировали очистные сооружения. По программе «Переселение из ветхого и аварийного жилья» построили социальный дом в Бавленах. Расселили аварийный дом. По программе газификации в январе еще ничего в Беречино не было, в марте включили, а в декабре уже был газ в Беречино – 17 километров, крупнейший проект в области. В 2011 году достроили школу в первом микрорайоне, но в областном бюджете не было статьи, чтобы выделить 20 миллионов рублей на оборудование для оснащения школы. И из-за этого заморозили пуск школы. С федеральными деньгами на само строительство тогда нам хорошо помог депутат Госдумы Игорь Николаевич Игошин. А кроме того, мы привлекли средства Газпрома, чтобы построить около школы спортивную площадку.
— Сейчас, справедливости ради, скажем, что и школа новая в микрорайоне стоит, и недостроем стали заниматься.
— Но опять-таки, почему-то глава Собинского района Александр Всеволодович Разов, когда там начинали строить школу, выбрали проект на 1000 человек, а мы – на пятьсот. Почему? Были же расчетные цифры по первому микрорайону! И получили школу – «ни туда ни сюда»: малыши остались учиться в старой школе. А чье это было решение? Мы в 2011 году включили в программу строительство двух ФОКов: в Бавленах и около стадиона «Кабельщик». Но ничего не было построено!
— Если сравнивать времена: что тогда было легче, что сейчас?
— Тогда было легче в том, что администрация работала как высокопрофессиональная команда. В каждом отделе были опытные специалисты, у которых душа болела за город и за район. Собирались, спорили, доказывали, приходили к единому мнению и шли по выбранному пути. Все «во имя и на благо». И если кто-то сомневался, я, бывало, показывал на надпись над домом напротив — «Кольчугино – наш город»… Денег не хватало, но благоустройство делалось, привлекали внебюджетные средства. Митрошкин, Фролов, Заверткин и другие предприниматели вкладывали свои деньги, чтобы город был краше. И люди сами хотели друг другу доказать, что «город – наш!» А сейчас вы сами все видите.
— И надписи той знаменитой уже нет. А стоит конструкция, в которой большое «Я» поставлено над маленьким «Кольчугино». Но все-таки, сейчас в чем-то и легче?
— Сейчас деньги дают, в том числе и федеральные, но их надо брать и грамотно направлять.
— Вроде бы и берут, и направляют, но болевые точки все равно остаются. Вы, как бывший чиновник, не можете не понимать, во что выливаются такие болевые точки. Какие проблемы, на Ваш взгляд, требуют повышенного внимания?
— Проблема теплообеспечения города. В наше время мы планировали строительство модульной котельной в первом микрорайоне – чтобы уменьшить потери по доставке тепла в микрорайон. В связи с этим необходимо было построить трансформаторную подстанцию, мы начали этим заниматься. Еще одну котельную хотели построить в районе школы №5. Но тогда мы просчитывали все – и энергомощности, и очистку воды… Но когда услышал, что хотят построить 10 или 13 котельных, был поражен: кто этим будет заниматься? В городе нет опытных специалистов, кадров нет. А вводом котельных должны заниматься специалисты, а не политики.
— Видимо, котельной на Белой Речке тоже поначалу занимались политики…
— Да, увы, там плачевная была ситуация. Меня попросили помочь, но откровенно скажу: ужасный проект. Кто его только делал? Видимо, и в стране уже специалистов не осталось. В результате мы котельную запустили – общими усилиями. Спасибо ветеранам отрасли, в частности, Сергею Гонцову, спасибо предпринимателям, депутату Алексею Родину, да всех не перечислишь. Но даже после запуска систему не сбалансировали: в каких-то домах жара, в каких-то – люди мерзнут. Но так нельзя!
Еще одна проблема: общественная баня. В свое время мы нашли выход, чтобы спасти баню, которая требовала реконструкции, а денег в бюджете не было. Было решено часть здания продать предпринимателю Андрею Митрошкину, а полученные средства направить на ремонт бани. Плюс он еще и вложил часть своих средств. Конструкции были сильно изношены, но ремонт мы сделали. И получили, кстати, массу критики за то, что баня стала меньше и большим группам там стало неудобно отдыхать. Мы же объясняли, что стояла задача обеспечить социальную услугу, а не построить Сандуны. А сегодня баня вообще закрыта, и все молчат. Хотя кольчугинцы всегда отличались активной позицией, грамотностью, и нас за это уважали.
— А грамотность закладывается со школьной скамьи. И здесь надо отметить, сколько зависит от сферы образования, ее поддержки.
— Наша сфера образования всегда была одной из лучших в области, не случайно бывший директор департамента образования Михаил Викторович Корешков – наш, кольчугинский. Долгое время сферой образования руководил заслуженный учитель России Владимир Николаевич Дергунов, и сколько успехов было достигнуто! Что и говорить – мы одними из первых в России создали Патриотический клуб в начале двухтысячных, на базе школы №7. Мы понимали тогда, что это наше будущее. Ребята участвовали в общественной жизни, ездили в составе поискового отряда на раскопки в Ленинградскую область и там нашли медальон кольчугинского бойца. Это все не просто так происходило! И дети становились другими! К сожалению, многое в патриотической работе с годами поменялось, на детях стали делать политику.
— А история с Теремом у школы №7 тоже, по-Вашему, политика? Там дети подписывали письмо за спортплощадку и им никто не сказал о патриотизме и любви к истории малой Родины…
— Я только приветствую строительство площадки – как житель города. Но, как бывший чиновник, могу сказать, что вопрос выбора места под площадку решен не профессионально. Знает ли руководство района экологическое законодательство о том, что подобные объекты сегодня не разрешено строить ни вблизи таких объектов, как завод, ни вблизи транзитных трасс, а именно такая трасса проходит по улице Ульяновская. Кто-то из руководителей задумался о том, что дети на спортплощадке будут вдыхать выхлопные газы грузового транспорта, а с учетом уклона трассы, концентрация оксида азота, альдегидов и соединений свинца там повышается в разы! Да, родители могут чего-то не знать, а вот власть обязана просчитать все риски. И сзади школы действительно есть место под площадку. А такие здания, как этот особняк, или Терем, лучше, конечно, сохранять. И воспитывать на них подрастающее поколение. То же самое скажу и про памятник Серго Орджоникидзе, который хотят куда-то переносить. Как человек, который когда-то работал заместителем директора завода, я категорически против такого решения. Уверен: все ветераны предприятия поднимутся, будет общественный резонанс. Президент Владимир Владимирович Путин всегда повторяет: с людьми надо встречаться, с ними надо говорить, им надо объяснять. А не вести себя так, как будет ты барин, а в стране у нас – крепостное право! Инициатива по переносу памятника должна забыться или остаться как чья-то шутка.
— Главный вопрос нашего проекта: о чем Вы думаете, глядя из окна?
— Пока жил в городе, в многоквартирном доме на улице III Интернационала, я смотрел из окна на наш красивый двор, который мы благоустраивали совместно с детьми, и думал о том, что, независимо от позиции власти, мы тоже можем очень многое, ведь у нас есть самый главный козырь – мы любим свой город. Сегодня я живу в деревне, где каждый житель – и местные, и москвичи, — по возможности вкладывает свой труд в ее благоустройство, все наши дороги сегодня проездные, все окашивается. А значит, опять же все зависит от нас самих. Если ты сам стоишь крепко на ногах, если в тебе жива русская душа, ты будешь стараться сделать все, чтобы жизнь и в городе, и в деревне была достойной.