— сказала заботливая внучка своей бабушке Валентине Лаврентьевне Сотниковой, пережившей блокаду Ленинграда в раннем детстве. Так получилось, что спустя много лет после окончания Великой Отечественной войны, в Курске она вновь услышала жуткие звуки бомбежки, но не могла спуститься в бомбоубежище, потому что, несмотря на солидный возраст, была вынуждена до сих опекать одного из своих сыновей. И тогда было принято решение переехать в Кольчугино. О тяжелой судьбе, силе духа и творческих способностях Валентины Лаврентьевны рассказывает наш корреспондент Елена Петрова.

Родилась Валентина Лаврентьевна на Гатчине, в Ленинградской области, незадолго до начала Великой Отечественной войны. Когда линия фронта приблизилась, их семью эвакуировали в Ленинград. Папу, маму и шестерых детей заселили в одну, но очень большую комнату. К сожалению, далеко не все смогли выжить. Первым из жизни ушёл самый маленький, который был ещё грудным. Еды не хватало, и трёхлетняя Валя вернулась к маминой груди. Наступили восемь месяцев блокады. У них украли карточки на еду, нормы и так были мизерные, но остаться без еды – это была верная смерть. Папа в военной части шил сапоги для бойцов, и вот он принёс обрезки кожи, чтобы сварить, а она была обработана какой-то химией. Папа умирал первым. У мамы отказали ноги, и она не могла говорить. Старшая сестра, учившаяся на медсестру, работала в госпитале, нет-нет, но крошка еды там перепадала ей, поэтому она не ела тот смертельный химический холодец. Не передать словами весь тот ужас, но Валентина Лаврентьевна постаралась это сделать, написав стихотворение про тот момент, когда члены семьи умирали и их увозили из квартиры бойцы…

Не стихает бой под Ленинградом.
Трупы на брусчатках площадей.
Долгая, жестокая блокада
Не щадит ни взрослых, ни детей.
В неуютной комнате холодной,
Будто склеп, огромный и сырой,
Обречённый смертию голодной,
Вперемешку мёртвый и живой.
До войны здесь музыка звучала,
Детский смех и радость бытия,
А теперь не слышно умирала
Некогда счастливая семья.
У дверей, под белым покрывалом,
Вечным сном уснули брат с сестрой,
Наверху, под тёплым одеялом,
Коченеет брат, ещё живой,
У окна в углу, под образами,
Дочь над умирающим отцом,
Шевеля бескровными губами,
Что-то шепчет он перед концом.
Девочка с трудом, но слышит:
«Вера, доченька моя, прощай!
Если доведётся тебе выжить,
Ты сестрёнку с мамой не бросай».
Исхудавшая, с потухшим взглядом,
Смотрит на детей бессильно мать,
слёзы на глазах – помочь бы надо,
но она уже не может встать,
Словно восковое изваяние,
Грудь её напрасно теребя,
Как и мать, в тяжёлом состоянии,
Тихо плачет малое дитя.
Цепь блокады наконец прорвали,
В дом пришёл спасательный наряд.
Только помощи не все дождались,
Кроме Веры некого спасть.
Но её не радует победа,
Девочка твердит в полубреду:
«Никуда без мамы не поеду.
И сестрёнку тоже заберу».
И солдаты молча погрузили
Двух сестёр, полуживую мать,
И дорогой Ладожской поплыли
На Большую землю выживать.

Продвигается цепью колонна,
И моторы надрывно ревут,
До столицы, врагом окружённой,
Был проложен единственный путь.
И по Ладоге, вешней, холодной,
По борта утопая в воде,
Из кошмара и ада голодного
Увозили подальше людей.
Но нередко, в метель, в непогоду,
Грузовик уходил с колеи,
А тяжёлые, тёмные воды
Раскрывали объятья свои.
И ни крика, ни стона, поверьте,
Равнодушно уходит на век,
Безразличный и к жизни, и к смерти,
Истощавший больной человек.
Так «дорогою жизни» назвали
Этот хрупкий, накатанный лёд.
По нему от смерти спасали,
По нему снабжали народ.
И поднялся, и выстоял город,
Сохранив свой старинный наряд,
Ты всегда бесконечно мне дорог,
Мой родной Петербург-Ленинград.

А вот Лёня, лежавший «под тёплым одеялом», уже ни на что не реагировал, его не забрали. Родных похоронили на Пискарёвском кладбище. Впоследствии Валентина Лаврентьевна неоднократно расспрашивала маму и сестру про те страшные события, «но приходилось вытаскивать из них клещами».
Выжившие все трое были перевезены на Кубань, в Ставропольский край. «Там люди добрые, нас выходили. Мама моя, которая не ходила, не говорила, встала на ноги. У них корова была, мама пила сыворотку, насколько всё-таки это продукт полезный. Ножки правда кривенькие стали, но что сделаешь. Зато прожила она до 94 лет», — говорит Валентина Лаврентьевна. Кубань стала не единственной остановкой в ее жизни. Возвращаться в Ленинград не захотела старшая сестра, её можно было понять, там не удалось бы глубоко спрятать страшные воспоминания, весь ужас пережитого возвращался бы вновь и вновь. Поэтому было принято решение отправиться на север страны. В то время там как раз началось строительство города Северодвинска (Молотовск). Болото осушалось, судоверфь строилась, а жили пока в бараках. На строительстве было много англичан, американцев, что они там делали, маленькая Валя так и не поняла. Кроме того, там было множество пленных немцев, ей запомнился один, Вильгельм. Бывало подзовёт девочку к себе и угостит кусочком сахара, очень отчётливо запомнились эти моменты. Мама работала поблизости в санатории для больных туберкулёзом санитаркой, а сестра — сначала на скорой помощи, а потом в больнице медсестрой на приёме с врачом.
Старшая сестра вышла замуж за военнослужащего, а они подолгу нигде не задерживаются. Мама с младшенькой сопровождали, пожили в Татарстане. А потом их разыскала тётя с дядей (со стороны покойного отца). Дядя Гриша был тоже военный и жили они в Латвии. Оформили для найденных родных пропуск в Латвию, и 10-й класс Валентина окончила в городе Лиепая. Потом был Урал. После прибалтийского изобилия местная нехватка всего угнетала. «Там снабжение было великолепное, рынок ломился от всего. А на Урале нищета натуральная, еда по карточкам», — вспоминает наша героиня. Вера, переехавшая в Среднюю Азию, постоянно присылала посылки с едой, вплоть до манной крупы. В итоге Валентина с мужем тоже переехали в Среднюю Азию. Город Ургенч – оазис среди песка, цветущий край. «Когда я зашла в местный магазин «Гульнара», встала, как вкопанная – сахар кусками, сахар кубиками, и в пачках, какого только не было!», — вспоминает Валентина Лаврентьевна. Годы, прожитые в Азии, запомнились, как счастливые. Но возникла необходимость сделать мужу операцию. Ему хотелось на Родину, в Курск. Но возможностей обмена не было никаких, зато подвернулся вариант с обменом на Владимир. Совершенно неравнозначный – трёхкомнатная квартира в обмен на «однушку» на пятом этаже. Но главное было сделать мужу операцию, это было важнее. А спустя время, в 1987 году нашёлся обмен прямо на родину мужа – в Курск. Переезжали под Новый год в декабре, даже на немецкой красивой стенке «Хельга» потрескалось лаковое покрытие. Зато мечта сбылась: как подарок к Новому году начали новую жизнь. В тот момент казалось — всё, путешествия закончились, но как известно: «Человек предполагает, а Бог располагает».

Более тридцати лет Валентина Лаврентьевна проработала бухгалтером, хотя начинала в молодости с детского сада. Казалось бы, работа с цифрами довольно приземлённая, но если в человеке есть талант, то он проявит себя в любом случае. У Валентины Лаврентьевны оказался талант к стихосложению. Её стихи печатали в курских печатных изданиях, и сама она читала стихи студентам в ВУЗах, пела в хоре. Насыщенная, интересная жизнь. Но родные люди были далеко: внучка с мужем в Москве, сын в Кольчугине, и внук в Киржаче. Когда хлопки стали раздаваться в непосредственной близости от Курска, «шибко-шибко гудело, и мы стояли в туалете или в коридоре, спуститься (в бомбоубежище) мы не можем, у него (у сына) ноженьки не ходят, страшно, и случись что, мы не смогли бы спуститься, потому что четвёртый этаж, а пандуса никакого нет. Внучка прислала мужа, но я сказала «нет». Но потом, когда уже и дроны стали летать, и у нас вокзал разбомбило, всё… И внучка говорит: «Бабушка, хватит тебе одной войны! Ничего слышать не хочу». Опять прислала ко мне Лёшу (мужа), и тогда мы собрались всё же». Внучка сняла квартиру в Кольчугине для бабушки и дяди, так что теперь, если они и слышат сирены, то только учебные.

А Владимирская земля, связь с которой установилась много лет назад, приняла Валентину Лаврентьевну как родную. Ее радушно встретили в Комплексном центре социального обслуживания населения, предложили занятия по душе, и теперь у Валентины Лаврентьевны появилась возможность общаться с представителями своего поколения, петь в хоре и делиться своим творчеством.

С большим удовольствием и мы делимся замечательным стихотворением Валентины Лаврентьевны Сотниковой:

Деревенька

Чудный месяц в темном небе,
За окном сугробы снега.
Печка весело трещит,
На скамейке дед сидит,
Уголёчки разгребает
И о чём-то рассуждает.
Кружка с чаем перед ним,
От лампады – лёгкий дым,
А в избе – тепло, уют.
Хорошо всем было тут
В деревеньке Красный Кут.
Затянуло время тиной
Сердцу милую картину.
Обмелела речка, пруд,
От избы остался сруб.
Заросли поля, дороги
И уже не стало многих,
Разбросала жизнь и нас,
Все мы взрослые сейчас.
Только в памяти живой,
Деревенька, образ твой!